мы обменяли офисные кубики на спальни. безымянный страх продолжал существовать. стремясь пропитать полы и простыни. наше страдание не покинуло нас. движения почти не осталось. существуя как ежедневная жертва, которая будет обеспечивать кровью колеса чужого кресла.